«Хорек был похож на Есенина». Создатель фонда «Город без наркотиков» написал свое «Слово пацана»
Из анонсов книги ясно, что она встряхнет всех: автор — носитель огромного числа тайн криминального мира.
Изложил летопись неспокойных 90-х основатель легендарного екатеринбургского фонда «Город без наркотиков» Андрей Кабанов. Совсем недавно он завершил работу над книгой воспоминаний, на основе которой хочет снять своё «Слово пацана». О чём рукопись, какие были расклады в 90-е и во что превратились знаменитые ОПГ сейчас — в интервью «Дюши» порталу MSK1.RU.
— Андрей Владимирович, вы «Слово пацана» читали? Смотрели?
— Я посмотрел нарезки в ютьюбе и понял, что мне это неинтересно. Я это всё прошел. У нас в Екатеринбурге это было немножко по-другому и гораздо раньше. У нас ходили драться район на район, человек по 150 — это ещё было начало 70-х. Но не было подоплеки материальной — просто ходили и дрались.
— За что?
— Ну смотри: город делился на районы. Были дружественные районы, были недружественные. Я жил на Широкой речке. Приезжаю, допустим, в центр — ЦУМ, Пассаж, ресторан «Ермак», «пятачок». К тебе подходят оборванцы, такие же, как ты: «Откуда? Кого знаешь?» Если это кенты, то всё ништяк. А если недружественный — «Деньги есть? Попрыгай!» Всё, драка. Но не было такого, чтобы убивать — это уже потом, когда оргпреступность пошла.
Преступность была всегда — и в Екатеринбурге, и советском Свердловске (и даже до революции). Но уличных банд (как, например, в Казани) у нас не было — у нас сразу стала формироваться организованная преступность, ещё в конце 80-х. Но начало было раньше — в 70-х, когда появились первые толстосумы: это каста таксистов (самые блатные были), затем официанты, цеховики, спекулянты-фарцовщики. А уже в конце 80-х — это наперсточники, потом всевозможные кооперативы. Здесь же и старт массового рэкета. Особое место наживы — рынок Шувакиш (всесоюзная барахолка): там швыряли спекулянтов за товар, ломали, в карты играли.
А потом уже пошли цеховики, предприниматели и сформировалась организованная преступность. Чем она отличается от преступности вообще? Тем, что организованная: это слияние власти и силовиков с криминалом. Силовики и власть контролируют криминал, а криминал контролирует власть и силовиков. Сначала те думают, что они рулят, а потом они уже выполняют за какие-то дивиденды поручения. Причём серьёзные.
— Например?
— Ну, допустим, [самого известного на Урале рейдера Павла] Федулёва никак не могли посадить, потому что он общался с начальником УБОП Васей Руденко, а Руденко общался в Москве с министром Рушайло. И Федулёва невозможно было посадить. Я недавно смотрел передачу про бандитов — там показывали, кто такой был Рушайло, в то время. Ужас! А у нас — Федулёв. Столько убийств было! Он у меня близкого завалил, Андрюху Якушева — про это в книге есть. Это маньяк, он же сейчас выйти должен уже, Федулёв-то. Маньячило. Он первых убил ещё в 90-е.
Все эти вещи я и решил показать. Но я же со многими разговариваю — это же наш город! Мы все друг друга знаем, общаемся. В принципе, в Екатеринбурге известно всё: кто кого убил, когда, зачем. Но это будут следующие книги. А в этой книге мы такую подводку делаем, откуда я взялся, зачем, зачем мне фонд. Фонд — это же детище, это явление!
primecrime.ru